Так я и сделал: книгу переснял, молча вернул хозяйке и принялся проявлять пленки. Всю ночь впотьмах печатал снимки и только утром заснул. К вечеру нагрянул КГБ. Все тот же капитан Никифоров и еще четверо. Естественно, я ничего не успел спрятать: работа была не кончена, оставалось допечатать еще несколько страниц. Ничего другого они не искали – похоже, знали, за чем пришли. Как водится в таких случаях, они стали уверять мою мать, что сейчас же меня отпустят, только свозят побеседовать к начальнику. Сам я уже давно свыкся с мыслью об аресте, и больше всего меня волновало, как воспримет это мать. Потому я тоже старался ее всячески убедить, что тут же вернусь, и так торопился уйти, делал такой непринужденный вид, что, кажется, только больше напугал ее. Машина уже давно ждала нас внизу, и меня прямиком повезли на Лубянку, в одиночку. Как сейчас помню, камера номер 102 – маленькая, под самой крышей, так что к окну потолок опускался до высоты моего роста. Помещались в ней только койка, тумбочка и параша.

Однажды я застал его слушающим приемник, но он тотчас же его выключил, и я понял, что слушал он не московское радио. Но разговора об этом не было. В другой раз попросил он меня переснять какую-то фотографию. Я тогда занимался фотографией, но фотоаппарат у меня был самый дешевенький, не приспособленный для этих целей. Я возился целый месяц, усовершенствовал свой аппарат, изучил оптику по учебнику старшего класса, рассчитал линзы, сломал ограничитель, отвернул объектив за дозволенный лимит, но фотографию ему сделал лучше любого ателье. Я и мысли не допускал, что могу не выполнить его просьбу. Потом мы как-то растеряли друг друга. Прошло много лет, КГБ уже собирал материал на меня, а я об этом знал, как вдруг он нашел меня сам через кого-то из моих бывших школьных сотоварищей. Мы встретились на улице, и он объяснил мне, что в школу приходили из КГБ, собирая обо мне сведения. Мы расстались, и больше я не встречал его, а жаль, человек был явно особенный, редкий. Но, пожалуй, только два эпизода из моей школьной жизни вспоминались мне теперь чаще всего, два самых постыдных и мучительных эпизода.

Если вместо хомута используется изолента, намотайте ее в несколько слоев и закрепите проволокой. Ремонт чугунных батарей не сложен, не требует особых знаний и навыков, но если есть сомнения в своих силах или протечка действительно серьезная, лучше обратиться к специалистам. Старые радиаторы, которые не раз давали течи, имеет смысл заменить, иначе их ремонт станет постоянным занятием в течение каждого отопительного сезона. 1. Остановить циркуляцию воды и сбросить давление. 2. Если батарея отопления горячая, нужно подождать пока она остынет, а затем отсоединить от системы. Для этого нужно открутить соединительные муфты на входе и выходе. 3. Отодвинуть муфту от радиатора по трубе снять устройство с кронштейнов. 4. Слить оставшуюся воду и положить изделие на место разборки лицевой стороной вверх. 5. Вытянуть и сразу промыть фильтр, чтобы загрязнения на нем не засохли. На следующем этапе радиатор разбирается на отдельные секции. Чтобы избежать повреждений во время работы, необходимо разобраться в какую сторону нужно крутить ниппель-гайку.

Чугунные секции имеют разнонаправленную резьбу и с помощью ниппелей и прокладок их герметично соединяют в единый прибор. Литые чугунные секции не сильно подвержены воздействию времени, чего не скажешь о соединяющих элементах. Частые гидроудары и агрессивный теплоноситель со временем влияют на соединения и порой требуют технического обслуживания или их замены. Если на радиаторе появился межсекционный налет видимый невооруженным взглядом, то причина этого износ прокладок. Придется отключать систему, демонтировать батареи и производить замену прокладок. Если вы хотите узнать больше о реставрации и ремонте чугунных радиаторов, свяжитесь с нами. Реставрацию старых батарей осуществляют накануне отопительного сезона. Возможность прорыва труб и радиаторов в холодное время года проверяют путем испытания отопительной системы. Радиатор, сантехник круглосуточно москва юзао (http://Jawsair.com/gb/bbs/board.php?bo_table=free&wr_id=423358) встроенный в нишу, должен находиться на расстоянии от стены, иначе реставрацию делать будет сложнее. 50-70 сантиметров, помогающая проворачивать ключ. Реставрация изделий из чугуна начинается с демонтажа приборов и слива остатков теплоносителя из полостей. Секции помещают на горизонтальную поверхность. Потом снимают крайнюю заглушку или футорки. Следует не забывать, что у заглушек резьба всегда левая, а у обычных футорок – правая.

Ну, один том мы пропихнули дальше, второй застрял. Ни мы, ни соседи не могли его впихнуть в щель. Так и зацапали его надзиратели. Но для передачи записок это очень удобный способ. И уж совсем, казалось бы, примитивный способ – оставлять надписи на стенах. А и он был весьма эффективен. Мелко-мелко карандашом везде, куда только не приведут: в бане, на прогулке, в этапных камерах – оставляют автограф или список камеры, а то и короткую надпись. Практика показала, что в течение недели эти надписи обязательно попадут на глаза кому нужно. Мы обычно писали по-английски, так что надзиратели не понимали смысла. Догадывались, конечно, что политические писали. Вообще английский язык скоро сделался у нас своего рода шифром или жаргоном – по-английски можно было и в окно кричать, и по трубе переговариваться, никто посторонний не понял бы. Таким вот образом просидел я здесь уже два с половиной года (да еще до этого год – в 72-73-м году перед отправкой в лагерь).